Линкор "Новороссийск". Будем помнить.
Людям старшего поколения 29 октября памятно, в первую очередь, как День комсомола. Но если спросить моряка-ветерана, особенно черноморца, что значит для него 29-й день месяца октября, то каждый из них ответит – это день Великой Скорби. В далеком 1955-м, спустя десятилетие после войны Севастополь содрогнулся от взрыва – смертельную рану получил флагман Черноморского флота линкор «Новороссийск».
Трагедия экипажа линкора, потерявшего более 600 моряков, стала трагедией Севастополя, трагедией флота. Да что там – трагедией всего советского народа, о которой он, правда, узнал лишь много лет спустя.
Долгие десятилетия все, что связано с севастопольской катастрофой, официально замалчивалось. Со всех свидетелей были взяты подписки о неразглашении тайны в течение 25 лет. Но стереть из памяти людей факт и обстоятельства гибели линкора оказалось невозможным. Причем о случившемся, несмотря на запрет, говорилось вслух, в открытую. День 7 ноября. С момента катастрофы минуло ровно девять дней. Годовщина Октябрьской революции трагически совпала с христианским днем поминовения. Однако советское руководство решило не омрачать советского праздника. Даже в Севастополе. В городе не отменили ни морской парад, ни торжественное собрание, ни традиционный праздничный концерт. О трагедии власти приказали народу забыть. Но как забыть незабываемое? Даже члены правительственной комиссии, которые во время торжественного собрания сидели на сцене севастопольского Дома офицеров, не отрывали глаз от алого бархата, которым был накрыт стол президиума. В день праздника военные моряки и курсанты вместо положенных по уставу белых парадных перчаток вышли в черных, что было поступком – знаком всенародного горя. Командование Черноморского флота утвердило списки моряков «Новороссийска» и аварийных бригад, представленных к государственным наградам. Хрущев, ознакомившись с ними, заявил: «А надо ли награждать?». И награждать не стали.
Большинство погибших моряков были рождены в 1931 – 1935 годах. Когда началась Великая отечественная война, им было по 6 – 10 лет. Это дети войны и послевоенной разрухи, воспитанные в многодетных семьях одинокими матерями, отцы их погибли или пропали без вести во время войны. Они были единственной надеждой в семье. Десятилетия молчания, когда даже слова «линкор «Новороссийск» нельзя было произносить, не говоря уже о сочувствии или внимании со стороны государства. Многие родители так и ушли из жизни, не зная, где и как похоронены их сыновья. Мало кто дожил до признания их подвига через 44 года. Единственное утешение – это то, что погибшие об этом никогда не узнают… В июле 1999-го Ельцин подписал указ о награждении моряков за мужество, отвагу и самоотверженность, проявленные при спасении экипажа линейного корабля «Новороссийск» орденом Мужества (из них 613 – посмертно). Впрочем, получить такие ордена по российским законам могли лишь ближайшие родственники – родители, жены, дети. Родители практически всех погибших умерли. Жен и детей в силу того, что большинство участников трагедии 1955 года были юны, и быть не могло. Другие родственники (братья, сестры) имели право получить только выписку из Указа о награждении.
В разосланных по всей территории СССР в ноябре 1955 года сотнях "похоронок" сухим официальным языком сообщалось лишь: "Ваш сын (муж или брат) 29 октября 1955 года погиб на боевом посту корабля, на котором он служил, до конца исполнив свой военный долг..." Правительственная комиссия, работавшая в Севастополе, установила, что "Новороссийск", который после взрыва был на плаву еще три часа, можно было спасти. В итоге все высшее командование флота получило отставку. Позже военные историки сравнивали катастрофу "Новороссийска" с событиями на линкоре "Императрица Мария", который при похожих обстоятельствах после взрыва перевернулся в этой же бухте во времена Первой мировой войны. Причем экскурс в историю был не в пользу советских адмиралов. Потому что в октябре 1916-го командующий флотом адмирал Колчак, который прибыл на борт линкора, сумел мгновенно оценить ситуацию. Корабль был так же обречен, но тогда все усилия были направлены на спасение людей. Именно поэтому количество погибших ограничилось только теми, кто принял смерть в момент взрыва.
Среди тех, кто служил на «Новороссийске» и погиб были двое очаковцев.
 |
Марфин Яков Яковлевич, 1933 г.р. с. Козырка. Закончил 7 классов ОСШ №2. Призван Очаковским РВК в 1953 г. Матрос 8-й батареи 3АД. В должности комендор зен. В момент взрыва находился на боевом посту. До конца службы оставалось 3 месяца. Похоронен на Братском кладбище. Награжден орденом Мужества. Многие помнят его как веселого и талантливого парня. На кладбище в с. Козырке по просьбе матери сделали могилку, установили мраморную плиту. В беспредельные 90-е ее украли местные «предприниматели».
 |
Соляник Владимир Иванович, 1935 г. р. Очаковский район, с. Покровка. Призван Очаковским РВК (Корабельным РВК г. Севастополя) в 1955 г. Матрос машинист ЭТД. Похоронен на Братском кладбище. Награжден орденом Мужества. В семье о гибели сына узнали от его жены, которая жила в Севастополе и прислала единственное письмо. Никаких документов о гибели не получали.
Сохранилась единственная фотография. На ней Соляник В. И. вместе с матросом ДД Степановым А.В., который также погиб.
Учитывая, что прямых родственников нет в живых, орден Мужества никто не получил.
Имеем ли мы право забыть о них, стоящих в строю, улыбающихся, полных сил и надежд на завтрашний день, который так и не наступит для многих из них…
Кузнец С.В. (исп. материалы интернета, Очаковского райвоенкомата и родственников погибших.)