Очаковщина глазами зоолога Карла Кесслера в 1858 г.
В 1858 г. во время своей экспедиции по изучению рыб и рыбных промыслов на Очаковщине побывал выдающийся зоолог, профессор Университета Св. Владимира, ныне Киевский национальный университет им. Т.Г. Шевченко, Карл Федорович Кесслер (1815-1881 гг.). По результатам своей экспедиции он издал в 1860 г. книгу: «Путешествие с зоологической целью к северному берегу Черного моря и в Крым в 1858 г.». Примечательно, что ученый описывает в своей книге так же пейзажи, населенные пункты, людей, быт, особое внимание, уделяя рыбакам и всему, что с ними связано, и многое другое, что интересно и простым читателям. Предлагаем Вам посмотреть на г. Очаков глазами ученого, вернувшись на 155 лет назад!
Ниже приведены выдержки из главы 9 «Поездка в Очаков». «Я отправился в Очаков 15 июля на большом кампанейском пароходе – Николаев. Пароход вышел из Херсона в 8 часов утра и остановился у Очаковской брандвахты около половины второго часа по полудню. Там действительно частная шлюпка ожидала очаковских пассажиров. И так как погода стояла довольно тихая, то мы беспрепятственно могли перейти в лодку и переехать в Очаков.
Очаков стоит на высоком мысу, которым обширный лиман Днепра, по присоединении к нему лимана Буга, отделяется от открытого моря. Подошва мыса окаймлена песчаною полосою, которая с южной стороны расширяется и образует довольно значительную, низменную площадь. На этой то площади была построена новая Очаковская крепость, от которой остались теперь одни развалины, после того, как она была взорвана в 1855 г. От старой турецкой крепости также еще существуют останки на восточном склоне мыса. Южная сторона Очаковского берега, параллельная Кинбурнской косе и ближайшая к взморью, называется морскою или чумною, восточная же сторона, обращенная к середине лимана, называется лиманскою или практическою.
Очаков сам по себе невелик, содержит не более 4500 жителей, но, как водится у нас, значительно растянут, по причине разбросанности маленьких его домов. Между жителями находится много евреев, которые тут имеют и большую синагогу. Многие мещане владеют хуторами в степи и туда выселяются на лето для полевых работ.
Так как в Очакове нет вовсе гостиницы, то я поместился у одного купца Л.И. Соловьева. Много полезных указаний получил я так же от рыбака Захара Зимы, состоявшего во время последней войны старшиною вольных матросов.
Ловлею их (бычков) занимаются обыкновенно бабы и девки, с помощью небольших тканок или бредников. Почти всегда две женщины с бредником, в продолжении полутора или двух часов, успевают наловить их целое ведро, так что эти рыбки играют важную роль в экономическом быту бедных людей.
Я наказал всем женщинам, которые занимались ловлею рыб бредниками, что если им случится захватить коньков, то чтобы приносили их мне на квартиру к купцу Соловьеву, при чем обещал им заплатить за каждую штук по 50 копеек серебром (целое ведро бычков они продают по 15 копеек). В самый день своего выезда из Очакова я узнал, что накануне были пойманы два конька, но брошены на берегу и пропали. Когда я спросил баб, которым досталось поймать этих коньков, почему они не принесли их и таким образом упустили случай заработать карбованец, то они отговаривались тем, будто бы полагали, что я уже выехал из города, другими словами оказалось, что они поленились пройти с полверсты, для наведения легкой справки. Вообще я в продолжении своих путешествий многократно имел случай убеждаться в том, что лень малороссийского народа к совершению какого ни будь дела, хоть несколько выходящего из круга обычных занятий, доходит до крайних пределов вероятности.
Между всеми морскими рыбами, ловимыми под северным берегом Черного моря, самое важное значение в промышленном отношении имеет баламут (скумбрия). Главнейшие баламутные заводы расположены вдоль южного берега Кинбурнской косы и на острове Тендра. Место, занимаемое рыбным заводом называется ставкою и берется на откуп от владельца землею. При каждом заводе находится холодильник, кухня и пять будок или хижин для помещения рыбаков. Артель или тафа рыбаков в каждом баламутном заводе состоит обыкновенно из 16 человек, атамана, двух крылашей или кадольщиков, кухаря, бондаря, засольщика и 10 лямщиков или простых рыбаков. Атаман набирает тафу и пользуется в ней большой властью; он и ведет все переговоры с хозяином завода. Условия между хозяином и тафою бывают обыкновенно такие, что одна половина чистого дохода, после вычета издержек на харчи, боченки, соль и тому подобные потребности, достается хозяину, а другая половина тафе. Эта последняя разделяется потом на 16 равных долей, из которых приходится только одна и атаману, но зато атаман получает другую долю, равную первой, из половины хозяина. Наем, ставки, а так же содержание строений и рыболовных снастей совершенно лежит на обязанности хозяина.
Тафа нанимается обыкновенно от дня Св. Николая до Покровы. Она сама потребляет не малое количество баламута на харчи. Пока ловля идет плохо рыбаки довольствуются борщом из кваса, приправленным мелкими кусочками баламута, и такой борщ у них называется заминайкой; когда ловля пойдет лучше, то уже наполняют борщ баламутом, изрезанным в крупные куски, и называют его сторчаком; наконец при удачном ходе ловли варят борщ под дужку, то есть густо набивают котел цельным баламутом.
Табуны баламута бывают иногда такие огромные, что случается захватить в одну тоню от 10,000 до 50,000 штук». Далее К.Кесслер дает описание удачной ловли баламута на Кинбурнской косе со слов Л.И. Соловьева. Для нас наибольший интерес представляет следующие данные «На мою беду стоял сильный ветер и лодочники не бралися меня перевезти на Кинбурн, но наконец мне удалось получить место на большом дубе, который отправлялся в Кинбурн со скотом для одного мне знакомого Кинбурнского резника. Переправа продолжалась часов шесть и мы не смогли пристать к самому Кинбурну, а снесло нас на версты две ниже. …. Я поспешил в Кинбурн и там зашел в корчму, чтобы справится не пришла л и подвода с моих заводов, которые находились в 15 верстах от крепости. … Так как рыбаки сами не могли справится с огромным количеством рыбы, то вызвали на помощь жителей ближнего села Покровки, которым и надобно было отдать значительную часть ее». В рассказе упоминаются атаманы Щербина и Березняк.
«Покупают баламута преимущественно евреи, которые отправляют его на ярмарки в Вознесенск и Балту. В продаже он известен боле под названием кинбурнской или очаковской селедки. Соль для соления баламута, ловимого на Кинбурнской косе и Тендре, получается с соленых озер, которые тянутся вдоль берега Егорлыцкого залива, к востоку от села Покровки и известны под названием прогноя. Пуд соли на месте стоит 24,5 копейки серебром.
В самом лимане ловля рыбы производится двумя главными способами, неводами и мережами. Мережи употребляются почти исключительно для ловли красной рыбы и заходящей в лиман камбалы.
Почти вся ценная рыба, ловимая под Очаковом, отправляется тотчас в Одессу, так что Очаковский базар бывает чрезвычайно скуден рыбой.
У моего хозяина, Соловьева, был маленький сад, обсаженный акациями, тамариндами, яблонями и грушами. В этом саду на высоком столбе был устроен скворечник с 14 камерами.
Мне очень хотелось побывать на Кинбурнской косе, что бы там осмотреть несколько баламутных заводов и проехать … до с. Покровка, где производится ловля кефали, но погода так мало благоприятствовала моему намерению, что я вынужден был от него отказаться. Почти все небольшие купеческие суда, вышедшие в последние дни из Херсона и Николаева, остановились под Очаковом и выжидали тут прекращения бури, что бы потом уже пустится в открытое море. Их собралось, таким образом, довольно значительное количество и лиман являлся очень оживленным. Красоте картины, представляемой лиманом очень содействовали два линейных корабля… которые стояли между Очаковом и Кинбурном. Жителям Очакова впрочем, продолжительная стоянка двух линейных кораблей при устье лимана была не совсем приятна, так как съестные припасы, привозимые на Очаковский базар значительно от того подорожали».
К. Рединов,
научный сотрудник РПЛ «Кинбурнская коса»
и НПП «Белобережье Святослава»