Данькина крыныця (Данилов колодец)




Степан Гунька

Зима 1788-1789 г. была холодной и снежной. После взятия крепости Очаков, войскам на три дня отдали крепость и город для разграбления. Драгоценные камни, иностранные монеты, дорогие вещи и т.д. солдаты прятали, дарили, продавали или обменивались друг с другом.

Земляки, из его Бугского казачьего войска, принесли ему несколько рулонов ткани, драгоценные камни, монеты европейских стран и различные одежды. Большую часть конфискованного имущества они просили на время припрятать для них в его хате, так как в полевых палатках все это могло исчезнуть у интендантов. Степан просил друзей найти для него хороших женских платьев и украшений, чтобы он мог подарить их девушке, спасшей его от смерти.

Некоторые подарки достались и доброй нянечке из лазарета. Насте принесли большой, окованный резной медью сундук. Сестричка Настя была единственной женщиной в лазарете, и за ее ласковое и внимательное отношение к раненым воины старались ее отблагодарить, тем более, когда случилась такая возможность.

Молодая нянечка военного лазарета всегда была повязана платком, который плотно закрывал ее щеки и губы, только шрамы от оспы на носу выдавали ее стремление скрыть усыпанное оспинами лицо и тело. Все служащие лазарета знали о тяжелой судьбе девушки и старались ей хоть как-то помочь, тем более, она всегда была безотказной в работе. Целый день как пчелка, то перевязывает, то стирает или убирает.

Сундук поставили рядом с лежаком, на котором выздоравливал Степан. В общем, они теперь были рядом. На сундуке спала Настя, а он рядом.

По берегу моря плавали бревна, доски и другие останки разбомбленных кораблей и лодок. Все, что можно было вывезти на берег, шло на дрова.

Хоть и было очень тяжело, но Степан стал понемногу ходить, убираться по дому, топить печь. Фельдшеры и санитары, которые тоже проживали в этой хате, все дневное время находились в лазарете, и забота по дому со стороны Степана всех устраивала.

Взаимоотношения Степана и Настеньки постепенно стали перерастать во взаимную любовь. То, что Настена переболела оспой и была покрыта рябью, Степана никак не беспокоило, она ему все равно очень нравилась. В те времена оспа поражала многих людей, и он постоянно успокаивал девушку тем, что она все равно ему нравится. К весне стало ясно, что они обвенчаются и будут строить свой дом.

После взятия Очакова вокруг было столько всякого добра, что у Степана аж дух захватывало. Его крестьянская душа готова была тащить в свой дом все, что только попадалось на глаза. Ценным были и доски, и бревна, и всякая домашняя утварь, которые пока находились в бесхозном состоянии. В Очакове, и в округе, было все разгромлено. В этих краях любой камень или кирпич уже были ценностью, в особенности изделия из металла и хозяйственная утварь.

Их дом располагался недалеко от источника пресной воды, которую брали для армии во время осады крепости. Оказывается, что для Очакова и крепости это был единственный источник, как говорили, сладкой воды. В Очакове и в округе в колодцах вода была солоноватая, а в лиман, при южном ветре, заходила морская вода.

Источником пресной воды из Ближнего Бейкуша пользовались еще с древнегреческих времен. Родник впадал в бассейн, именуемый Метталия, длиной до 12 метров и в ширину метра три.


В картине «Плавни» Судковский Р.Г. представил любимый свой мотив, только здесь он отобразил не просто морскую стихию или берег, а околицы города Очакова. – 1850-1885.

К колодцу (бассейну) в день приезжало до десяти телег с бочками за водой. Степан ездил с ними в город, просил привезти что-нибудь из развалин, а за это помогал возчикам набирать воду в бочки.

К марту месяцу, земля полностью растаяла, и Степан вырыл рядом с источником копанку (землянку) для их с Настей жилья.

Землянка до метра была вкопана в землю и обложена, по стенам, толстыми камышовыми матами, благо таких матов после ухода основных русских войск было навалом. Камышом обкладывали солдатские палатки и устилали земляные полы.

Степан укрепил верхнюю часть землянки досками, накрыл несколькими слоями досок. Камышовая крыша и стены были оштукатурены глиной и выбелены известью. Казаки-земляки, которые в эту зиму располагались на Березанской косе, помогли ему в строительстве и в обустройстве землянки. Земляки дорожили дружбой со Степаном, так как оставляли у него на хранение свой скарб. Они знали, что к Очакову, с весны, потянутся чумаки из родных земель, и они смогут передать гостинцы родным.

В землянке было установлено остекленное окно, что по тем временам было редкостью. Настя была в восторге от того, что Степан за две недели построил им дом. За входной дверью была прихожая, а за ней большая комната размером три на четыре метра. Стены ровно мазанные, беленькие, и окно на солнечную, юго-восточную сторону комнаты; и небольшая кирпичная печь, покрытая толстым железным листом. К приходу Насти Степан несколько дней топил печь и в комнате было тепло и уютно.

- Все, можно идти и венчаться, есть куда жинку привести. – Степан обнял и поцеловал девушку. – Теперь нужно думать, где и какой дом строить.

- Успокойся, тебе нельзя тяжести поднимать, ты еще должен полностью выздороветь, а потом опять могут на войну отправить, - заволновалась Настя.

- Не отправят! С такой рукой не отправят. Хорошо, если на хозяйственных работах оставят, а и вовсе спишут из армии, что я с такими ранениями делать буду. Землю пахать не смогу, сетки рыбацкие тоже не потяну. Надо будет проситься рядом с тобой санитаром служить, если еще возьмут!

Основные войска, осаждавшие крепость, после штурма 6 декабря 1788, в день святого Николая (в честь чего назван город Николаев), из-за сильных морозов и отсутствия зданий и сооружений, в которых можно было бы спрятаться от мороза, были отправлены в обжитые города и поселки юга России.

Городом стал командовать комендант крепости, в обязанности которого входило правление городским хозяйством и учет городского населения.

Когда врач военного лазарета выслушал Степана о том, что он хочет остаться служить в армии, и если возможно при их лазарете, полковой лекарь объяснил ему, что все служивые люди прописаны в реестре своих воинских подразделений, и ему необходимо решать этот вопрос в канцелярии коменданта крепости. Он обещал лично поговорить с комендантом, чтобы Степана приписали к штату лазарета, но когда узнал, что скоро намечено венчание с их нянечкой Настей, обещал ходатайствовать и о ней.

В связи с тем, что женщин в то время не могли служить в армии, решено было записать ее в городовой обывательской книге, как мещанку. (Вот из этой исторической книги мы и узнали о семье Гуньковых).

Степану как герою взятия крепости на острове Березань, первому ворвавшемуся в редуты турецких укреплений, предложено было служить в хозяйственной части коменданта города, где он был прикреплен к подразделению по снабжению города питьевой водой.
Все складывалось благополучно. В конце лета, в присутствии его земляков – казаков и служащих лазарета, их с Настей обвенчали в полевой церковной палатке. Православную церковь еще не успели обустроить в бывшей турецкой мечети.

Настя, по отдельному распоряжению коменданта, была зачислена в штат лазарета как мещанка, работающая на вспомогательных хозяйственных работах.

Летом 1789 г. Бейкушский лазарет посетил колежский советник, главный дивизионный доктор Самойлович-Сущинский Данило Самойлович. Кроме санитарной инспекции его заинтересовал рассказ главного врача лазарета о работе молоденькой девушки, медицинской сестрицы, как звали ее раненые. Она и процедуры медицинские выполняет, и перевязки делает, но главное - женское ласковое слово и мягкость в обращении с ранеными помогают в выздоровлении воинов. Самойлович лично разговаривал с Настей. Узнал, что
она работала в этом лазарете еще при турках, и подробно расспрашивал ее об организации лечения, много ли женщин, невольниц, ухаживали за больными и ранеными. В своей книге «Способ по восстановлению в армии медико-хирургической науки», Самойлович отмечал, что назрела необходимость привлекать для службы в военных госпиталях и лазаретах медицинских сестер.

С начала лета 1789 г. Степан, в своем казацком обмундировании – белая куртка и зеленые штаны, служил по подвозке воды в город–крепость. В день положено было привезти две бочки воды – одну в большой армейский подземный резервуар и вторую в их Бейкушский лазарет. В его распоряжении были лошадь, телега с бочкой, и еще одна телега для грузовых перевозок. В связи с тем, что Степан воду набирал ночью и не стоял в очереди, а в свой лазарет привозил воду поздно вечером, у него оставалось много времени для домашней работы.

Уже летом он начал строить свой дом, рядом со своей землянкой, у источника пресной воды. После каждой поездки с водой в крепость, на обратном пути он старался завезти домой камня, кирпичей, досок – благо строительного мусора еще было достаточно.
Город начал восстанавливаться, и стройматериалов становилось все меньше и меньше. Степан спешил.

Фундамент он решил делать каменный, как делали у него в Побужье. Там, на родине, старались строить дома из камня, кому позволяли средства, и обмазывали их глиной под побелку. Все хаты беленькие, - хоть каменные, хоть саманные. А здесь в основном
стояли камышовые мазанки или саманные хаты красноглинянные, без побелки.

Фундамент под дом Степан забуртовал камнем и залил раствором глины с песком. Когда фундаменты просохли, он пригласил земляков из казачьего полка помочь построить дом. Камень и кирпич для углов стен, откосов оконных и дверных проемов он навез из разрушенного города, а саман они формовали и сушили вместе с Настей.

К ноябрю стены и камышовая крыша уже были готовы, но зиму они жили в своей землянке. Дом нужно было хорошо просушить, а с весны оштукатурить глиной, замешанной с коровьим кизяком. Снаружи дом обмазали глиной с соломой и выстелили глинобитные полы. Местные жители, которые тоже обживались в селе, заглядывалисьна новый дом турчанки. Непонятно откуда взялось это прозвище для Насти, но оно за ней укоренилось среди местных жителей.

- Богатая турчанка построилась в один год. И землянку соорудили, и дом не хуже турецкого бея выгнали. - Так судачили соседи.

Дом получился действительно хорош. Прихожая, две комнаты, кухня и двери в будущую кладовку или сарай для скотины. Все предусмотрели Степан и Настя, чтобы жилось и им, и их детям в этом доме и тепло и сытно.

Во всех делах они приходили к согласию. Настя не напирала на него по спорным вопросам. Все решал Степан, но в то же время, все получалось так, как хотела Настя.

Только к лету 1790 года Настя окончательно съехала со своего угла в доме, принадлежавшем лазарету. Там она отдыхала на коротких перерывах, питалась при лазарете, так как это было своеобразной оплатой ее нелегкого труда. Там же она хранила свои вещи в кованном сундуке. А приданое она успела насобирать неплохое.

Кроме вещей (захваченных в крепости), которые солдаты (бывшие раненые) дарили ей, у нее собралась большая коллекция монет и денег европейских стран, которые солдатам были без надобности.

После трех дней разграбления крепости, офицеры и младшие чины всеми способами пытались изъять иностранную валюту у солдат, а те лучше сестричке медицинской отдадут, чем офицеру. Так и собралось ее приданое. Сундук с приданым служил им добрую службу еще долгие годы.

С весны 1789г. в Очаков стали приходить чумацкие возы с хлебом и другими ценными товарами. Друзья–казаки отправили свои подарки на родину. Степан передал родителям и сестрам заготовленные для них подарки: одежду, обувку, рулон хлопковой ткани, семян турецкого табака и сушеной рыбы. С этого времени знакомые чумаки часто останавливались у него возле дома, и это давало тоже какую-то прибыль - в продуктах и в зерне для посева.

Из-за того, что начались большие военные действия по взятию крепостей по берегам Черного моря и на Дунае, большая часть докторов и фельдшеров отправились к местам сражения русской армии, военный лазарет перевели в Очаков, и Настя стала заниматься домашним хозяйством и воспитанием детей.

После объявления окончания русско-турецкой войны, все участники взятия Очакова были награждены серебряными медалями для нижних чинов на Андреевской ленте - «Победителям в русско-турецкой войне 1787–1791г.» Медали получили и Степан, и Настя, так как в списках участников боевых действий были и казаки, и служащие лазарета. Всем участникам военных действий по Указу от 5 декабря 1802 года была предоставлена льгота по освобождению от казенных податей и отопление за счет казны.

На Березанской косе до 1794 года стояли запорожские курени: Полтавский, Уманский, Батуринский, Кавунивский и другие. В общей численности до 40 куреней под руководством полковника Сутыки. С того времени коса называется Лагерной.
Дом Степана для казаков был родным пристанищем, где могли переночевать посещавшие казаков родственники и земляки.

Семья стала носить фамилию Гуньковы, так теперь было вписано во всех реестровых списках военных и городских мещан. Так было принято, что к казацким именам и фамилиям добавляли ОВ, и сразу Гунька стал православным Степаном Гуньковым. В реестрах были записаны не только социальный статус и вероисповедание, но и заслуги перед отечеством. Как людей заслуженных, семью Гуньковых всегда приглашали на городские торжества и юбилейные даты.

В связи с тем, что Степан был в команде Головатого при взятии крепости на острове Березань, он получил серебряную медаль «За храбрость на водах Очаковских в 1788 году».

В послевоенные годы жизнь в Очакове как-то оживилась, строились новые здания, Кинбурнская крепость, береговые укрепления крепости и города.

В порт Очакова приходили купеческие корабли с заграничными товарами, которые выгружались в карантинные и таможенные склады, а после уплаты пошлины отправлялись в глубь Российской империи.

Для отгрузки за границу в Очаков везли пшеницу, пеньку, лен и т.д. Торговлей, в основном, занимались греки и евреи. Большую часть поступающих товаров отправляли дубками в Одессу, которая начала интенсивно строиться.

В 1797 году случился сильный пожар от загоревшегося рома и спирта на чумацких возах, назначенных для вывоза из Очакова.

Волы взбесились от огня и метались по городу с горящими бочками, отчего город и порт были опустошены пожаром.

Большая часть населения перебралась в Одессу, которая приобретала статус портового города. С этого времени в Очакове стало проживать не более пяти тысяч населения. Небольшой военный гарнизон, торговцы и рыбаки составляли большинство
мужского населения.

В 1795 году в Очакове учреждается Градоначальство с воинской командой под командованием секунд-майора Григория Федоровича Зорина. Теперь Степан Гуньков стал служить у градоначальника. Он продолжал служить по доставке питьевой воды в город.
Новому начальству не понравилось санитарное состояние колодцев, и то, что воду черпали, захватывая ил. Степан произвел капитальный ремонт бассейна, укрепив его верхний ярус деревянным брусом, и очистил источник от донного ила. Верхний уровень источника находился на высоте не более 150 – 160 сантиметров от уровня воды в Бейкушском заливе.


Р.Г. Судковский. Возле берегов Очакова. 1885 г.

Воду в бочки на телегах наливали тяжелыми ведрами, что требовало больших усилий. Ранения в живот и в руку, которые Степан получил во время войны, каждый раз сказывались на его здоровье, но другой работы не было. Он выстелил берег залива каменным щебнем, чтобы колеса телеги не проваливались в грунт, ставил телегу с бочкой на берегу в самом низком месте, и по деревянному желобу наливал бочки отстоявшейся чистой водой. Теперь, чтобы вытягивать бочку с водой на крутой берег, телегу запрягали двумя лошадьми.

Семья Гуньковых не испытывала большой нужды, как большинство жителей Очакова и Ближнего Бейкуша. Жизнь в те времена была трудной. Большинство мужиков занимались ловлей рыбы, но ее скупали за бесценок.    

Писатель А.С. Афанасьев-Чужбинский писал об Очакове: «Кому привелось прожить неделю в Очакове, тот скажет, что трудно представить что-нибудь скучнее и печальнее. Движения никакого; лишний человек зайдет в Очаков, и, может быть, продастся лишняя булка на базаре. Если бы несколько лиц не занимались сельдяным промыслом, можно бы смело сказать, что нет никакой торговли, да и сама продажа сельдей незначительна и находится в руках у евреев. В местных лавчонках можно найти кое-что из необходимого. Но торговцы, преимущественно евреи, ожидают базарных дней, когда съезжаются жители окрестных деревень. В это же время скупаются и деревенские продукты по мелочам».

(Продолжение. Окончание в следующем номере)

А.А. Медведев
Газета «Чорноморська зірка» № 47 от 6.11.2020 г.