Очаков моего детства (из воспоминаний Н. Манжоса)
Очевидно и понятно, что лучшим временем жизни каждого человека всегда являются детство и юность, когда он полон сил, оптимизма, надежд, веры в себя. Воспоминания об этом времени остаются навсегда, при этом забываются трудности, проблемы, конфликты, которые были тогда, а остаются светлые ностальгические моменты, милые, добрые люди, интересные впечатления. Хочется верить и надеяться, что там в тех местах и в тех далеких годах все остается по-прежнему, и ты когда-нибудь появишься там, встретишь знакомых, все тебе будут рады и вновь начнется старая беззаботная жизнь.
Это, конечно же, не так. Все меняется, уходят люди и, видимо, действительно не стоит возвращаться в старые места, чтобы испытывать тоску и разочарование.
Я вырос в Очакове, но не был там уже более пятидесяти лет. Поэтому, в памяти у меня он прежний, тот, каким был в те годы. Я хочу напомнить о нем, о той жизни и людях. Началом будет 1961 год. Во-первых, потому, что в то время я был уже сознательным человеком, а, во-вторых, чтобы было начало отсчета времени (60 лет тому назад) и современный человек мог ориентироваться в скорости и масштабах происшедших изменений.
С середины сентября до мая очаковские пляжи пустовали: «дачники», курортники и путешественники разъехались по домам, а горожанам на пляжах делать было нечего. А зря, потому что теплыми осенними днями находиться у моря было очень уютно и прекрасно. Песок пляжей терял признаки бурной жизни людей, под воздействием ветров и осенних дождей он становился ровным и чистым, сверкающим на солнце ослепительной белизной. В тихую погоду волнения моря не было совсем, и вода становилась прозрачной и зеркальной. Сквозь нее отчетливо просматривались на дне маленькие песчаные гребешки-дюны, над которыми кружили маленькие рыбешки. Особый колорит этой идиллии придавали деревья, уже окрашенные в яркие осенние цвета. У моря приятно было находиться и расслабившись, просто отдыхать. Особенно хорошо было на Городском пляже, куда мы шли после изнурительных тренировок на стадионе. Проходила усталость, наступало умиротворение и спокойствие.
Городской или Детский пляж так назывался потому, что он был мелким, и туда водили детей из пионерского лагеря и детского дома. После того, как возле стадиона были выделены участки под индивидуальную застройку, туда ходили жители этих домов, а также прилегающей части Слободки Цокуренко. С левой стороны пляжа находились воинские склады, скрытые высокими холмами. На одном из них стоял постовой «грибок», где нес службу вооруженный карабином часовой. Он был облачен в темно-синие брюки, сапоги и зеленую гимнастерку. Фуражка тоже была темно-синей. Это была вольнонаемная охрана, все часовые были немолодыми, довольно полными, какими-то неуклюжими и вызывали ассоциацию с дореволюционными персонажами. На Городском пляже было много детей и женщин, отсутствовали торговые точки, в общем, жизнь текла спокойно, а не бурлила, как на Госпитальном пляже.
Самый короткий путь от пляжа Городского до Госпитального проходил вдоль берега. Дорога эта была очень непростой. Сначала идти было приятно и интересно: по довольно широкой аллее вдоль причалов рыбколхоза и частников, наблюдая за работой рыбаков, осматривая множество баркасов, шаланд, фелюг и даже сейнеров, стоящих на воде. Но, ближе к морскому порту аллея заканчивалась и начиналась узкая извилистая тропка, то резко подымающаяся, то стремительно уходящая вниз. Справа от этой тропки были беспорядочно разбросаны дома, домики и сараи Слободки Цокуренко. Дорожка выходила к въезду в порт, пересекала дорогу и вновь шла по таким же кручам, заканчиваясь у границы порта уже на Госпитальном пляже. На всем пути она была в желтой глиняной пыли и имела большой наклон в сторону моря. После дождей или в сырую погоду двигаться по ней было невозможно: она была очень скользкой, и на обувь налипало огромное количество грязи.
Госпитальный пляж был совсем иным. Он начинался от порта и заканчивался пунктом проката лодок и спасательной станцией. Вначале на пляж была единственная дорога от пансионата «Кооператор» и несколько дорожек , сходивших вниз из незаселенных круч. У въезда на берегу был построен павильон «Прибой», где по выходным, а также при большом количестве людей на пляже, продавали шашлыки, вино на розлив и, иногда, мороженное, за которым стояли огромные очереди. Слева у порта была стоянка машин и автобусов. При приближении дождевой тучи они немедленно поднимались наверх, потому что по мокрому подъему выехать было уже невозможно.
Году в 1965 были проложены еще одна более пологая дорога и пешеходная бетонированная лестница.
На пляже играли в волейбол, подальше от воды под деревьями стояли палатки отдыхающих-дикарей, они тут же на примусах готовили еду. Часто на пляж залетала какая-нибудь шаланда со свежей скумбрией. Ее продавали по 10 копеек за штуку, отдыхающие сразу же ее разбирали и тогда над пляжем разносился аппетитный, ароматный чад жаренной рыбы. Любимым занятием очаковцев на пляже была игра в карты в «козла». Этой игры я больше нигде не встречал. Причем играли все: взрослые и мальчишки. Играли парами. Для удачной игры необходимо было, чтобы партнер знал твои карты, поэтому придумывали самые разные уловки и условности, чаще всего показывали на пальцах. При этом нельзя было допустить, чтобы твой условный знак увидел противник, так как тогда и ему станут известны твои карты. От игры на песке карты быстро стирались, и скоро масти и рисунки на них можно было узнавать с большим трудом. Тогда приходилось договариваться с кем-то из ехавших в Николаев или Одессу о покупке новой колоды, потому что карты в Очакове не продавались. За картами проводили, пожалуй, больше времени, чем в воде.
Плавать нас никто не учил. По телевизору это не показывали и учителей плавания не было. Мы просто самостоятельно учились вначале держаться на воде, а потом и двигаться. Иногда на пляже появлялся какой-то приезжий спортсмен-пловец и мы наблюдали за ним, стремясь повторять его движения. Особенно интересовал стиль «батерфляй». Сколько мы старались повторить его, неуклюже выпрыгивая из воды! Учились же, в основном, друг у друга, высматривая приемы и движения у победителей наших плавательных гонок. Возможно, поэтому никто из очаковцев не занимал каких-либо призовых мест на областных соревнованиях по плаванию.
Считалось шиком разогнаться и, вбежав в воду, сделать сальто на виду у пляжа. Я же, однажды, проделывая это, поскользнулся и очень больно ударился, после чего из-за боязни просто не мог крутить снова, сколько ни пытался. Мы учили плавать девочек, поддерживая их и толкая на глубину. Они очень быстро осваивали эти уроки и скоро точно также как и мы плавали наперегонки и ныряли.
Свой сезон на Госпитальном пляже мы начинали гораздо раньше остальных. Лодки лодочной станции зимовали там же в ангаре. За зиму они пересыхали и в корпусах между досками появлялись щели. Для устранения течи шлюпки необходимо было «размочить». Как только их вытаскивали из ангара, после уроков мы сразу бежали туда. Нам каждому давали лодку, уключины и весла и мы могли кататься сколько угодно, что мы благополучно и делали. Вначале лодки очень быстро наполнялись водой, и приходилось ее часто вычерпывать. Иногда это не помогало, и тогда нужно было спешно грести к берегу, где с участием лодочников шлюпку переворачивали и выливали воду. Возле лодочной размещалась и спасательная станция. Там было две таких же спасательных шлюпки, которые по очереди выходили за внешние плавающие буйки пляжа и несли там свою боевую службу, которая заключалась в громких призывах в мегафон не заплывать за буйки. Когда на спасательной появился катер, он нес службу, в основном, на Детском пляже. Невзирая на спасателей, у нас считалось престижным подплыть и повисеть на буйке, а также нырнуть у буйка и вынырнуть с горстью донного песка, чтобы доказать, что ты донырнул до дна.
У границы Госпитального пляжа с портом в воде на уровне загребы была затопленная во время войны баржа, занесенная песком. С нее можно было, стоя по пояс в воде, ловить бычков. Когда в очередной раз благоустраивали пляж ее взорвали, а обломки подняли плавкраном. Нам было интересно все это наблюдать и мы для этого убегали из школы.
Поздно вечером, уже в темноте с фонарями, по пляжу проходил пограничный наряд. Он проверял документы у иногородних и предупреждал о запрете купаться ночью. Если это происходило, на нарушителя составлялся протокол и направлялся по месту работы. Этого все боялись.
Над пляжем на высокой круче стоял первый в Очакове пансионат «Кооператор». Непонятно о каком пансионе там могла идти речь, потому что состоял он из деревянных фанерных домиков без всяких удобств, без воды, умывальников. Летом днем эти строения нещадно нагревались, и находиться там было тяжело. Была еще пансионатовская столовая, выходящая на улицу, где питались все, кто хотел. Достопримечательностью этого убогого места была деревянная беседка с красивейшим видом на море и пляж. После прокладки новой дороги на пляж и лестницы, чуть дальше возник спортивный лагерь «Динамо», он состоял из палаток, только через несколько лет там были построены более – менее приличные застекленные павильоны.
Беспокоясь о развитии города, руководство того времени всячески изыскивало любые возможности для этого. К решению этого вопроса удалось привлечь Одесское курортное управление. Его начальник несколько раз бывал в Очакове, его всячески уговаривали, он долго не соглашался и, наконец, дал добро и выделил средства для строительства дома отдыха «Очаков». Для организации этой работы из Одессы был направлен опытный предприимчивый руководитель. Этот человек сумел быстро построить и создать очень современный для того времени комплекс с хорошими условиями проживания, благоустроенной красивой территорией, культурным отдыхом и развлечениями. Там стали работать многие очаковцы, город заполнился новыми интересными людьми. Путевки в этот дом отдыха распространялись по всему Союзу. Возникли интересные перспективы дальнейшего развития курорта, однако возникшие распри между директором курорта и новым районным руководством вынудили этого человека покинуть Очаков, и расширение курорта стало уже не таким активным.
Николай Манжос
Газета «Чорноморська зiрка» от 2 апреля 2021 г. № 12