Освобождение Кинбурна. Ноябрь 43-го
В марте 1944 года советские войска начали освободительный марш по Николаевской земле. Марш стремительный и победоносный. Меньше месяца понадобилось для того, чтобы полностью очистить территорию Николаевщины от захватчиков и выйти к Одессе, а впоследствии и к государственной границе с Румынией.
Сегодня мало кто помнит, что начало эти победам положили тяжелые и упорные бои на Кинбурнском полуострове в конце 1943 года, когда были освобождены первые населенные пункты Николаевской области в ее современных границах.
В результате успешного проведения Нижнеднепровской стратегической наступательной операции войска 4-го Украинского фронта к началу ноября 1943 года вышли на линию Кинбурнского полуострова между Черным морем и Днепровско-Бугским лиманом. Освобождать полуостров предстояло частям 24-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Саксеева П.И. Основным костяком дивизии считались 70, 71 (краснознаменный) и 72 гвардейские стрелковые полки, при этом 72 полк считался резервным и в боях фактически не участвовал, выполняя функцию боевого охранения.
Дивизией 4 ноября был получен приказ очистить от противника Кинбурнский полуостров, занять прочную оборону и нести охрану вдоль побережий лимана и моря. При этом, общая протяженность линии обороны составляла 195 км. Эти километры были мизерны по сравнению с тем расстоянием, которое прошли полки 24 гв. сд. Прошли с тяжелыми боями…
Позади в руинах остался Сталинград и плененные солдаты 6-й армии Паулюса, тяжелейший прорыв «Миус-фронта» на Донбассе, освобождение Северной Таврии. Теперь дивизии предстояло пройти там, где в конце 18-го века, во время русско-турецкой войны несли победные знамена войска А.В. Суворова, только на смену кремневым ружьям и шпагам пришли автоматы и минометы, лошадей сменили танки и автомашины, а в небе завывали на форсаже моторы самолетов.
Пунктом назначения наших войск, как и во «времена Очакова и покорения Крыма» была Кинбурнская коса. Наступление 5 ноября 1943 г. начал 1-й батальон 70 гв. сп. под командованием капитана Николая Касьяненко. После боев на реке Молочной и почти 300-километрового преследования отступающего противника батальон насчитывал всего около 200 человек. Во второй половине дня батальон сбил арьергард противника и овладел селом Прогнои (нын.- с. Геройское) на берегу лимана. Оставив в селе небольшой гарнизон, батальон продолжил двигаться по побережью лимана, приближаясь к самой косе. По мере продвижения каждая рота создавала сторожевые посты на расстоянии нескольких километров один от другого. Вечером 6 ноября гвардейцы освободили Покровские хутора и закрепились в 3 км от Форштадта, последнего опорного пункта противника на Кинбурнской косе, где когда-то находилась легендарная крепость Кинбурн.
Еще до этого, в ночь с 4 на 5 ноября, группа партизан-рыбаков из Покровских хуторов совершила налет на Форштадт и захватила в плен 9 солдат. Пленные показали, что румынский гарнизон Форштадта составляет 25 человек и на о. Первомайский – до батальона при трех 75-мм орудиях.
В ту же ночь к Хуторам со стороны лимана пытался подойти румынский катер. Партизаны, устроив засаду, захватили его, убив офицера и пленив четырех солдат.
Освободив Покровские хутора, 70 гв. сп. выставил заставы и приступил к организации обороны. От застав до командного пункта полка в с. Чулаковка было 70-80 км труднопроходимых песков, кучугуров и озер. Не могло быть и речи о задействовании в таких условиях танковых частей. Только матушка-пехота с легкой артиллерией и минометами на своих плечах могла успешно вести бои в таких условиях. Из-за недостатка радиостанций связь с заставами осуществлялась только пешими и конными посыльными, что усложняло процесс передачи оперативной информации и, как показали дальнейшие события, могло привести к драматическим последствиям.
Гарнизон заставы 70 гв. сп. № 4 в Покровских хуторах был небольшим: комендант (к-н Касьяненко – авт.), командир роты, 13 бойцов (в том числе ездовые) с двумя станковыми пулеметами, а также батарея из двух 45-мм орудий 26 отдельного истребительного противотанкового дивизиона с личным составом в 9 человек.
Практически сразу же гарнизон стал подвергаться методическому обстрелу артиллерией противника с противоположного берега Днепровско-Бугского лимана (район Очакова, с. Дмитровка) и о. Первомайский. Кроме этого гарнизоны подвергались обстрелу с бронекатеров противника, которые курсировали по лиману, и бомбардировкам с воздуха.
С другой стороны, расположенные на Кинбурнском полуострове части 24 сд, обстрелами орудий перекрывали движение судов противника по Днепровско-Бугскому лиману. Вечером 7 ноября из лимана в Черное море попытался пройти караван судов противника. Артиллеристы открыли огонь и потопили 2 буксирных парохода и несколько барж. После этого движение фашистских караванов по лиману в светлое время прекратилось.
Естественно, что такое положение дел не могло устраивать немецкое и румынское командование, тем более, что к концу 1943 года, осознавая неотвратимость наступления советских войск, оккупанты начали вывозить оборудование и другие ценные грузы из Херсона и Николаева, осуществляя тактику «выжженной земли».
Чтобы открыть для своих судов выход из Днепровско-Бугского лимана в Черное море, фашистское командование должно было уничтожить советские части на Кинбурнском полуострове. Это было возможно только путем высадки десанта из г. Очаков на оконечность косы, которая контролировалась румынско-немецкими частями.
12 ноября в 11:20 под прикрытием артогня с Первомайской и Очаковской батарей противник на лодках и катерах высадил десант в количистве до 150 человек при двух орудиях. Сосредоточившись в районе Форштадта, около 14:30 началось наступление румын на заставу гвардии капитана Касьяненко в Хуторах. Завязался неравный бой. По истечению часа, не имея достаточных сил для отражения наступления, начальник заставы № 4 принял решение об отходе гарнизона в юго-восточном направлении, заняв оборону в двух километрах севернее с. Покровка. К 19:00 противник полностью овладел Покровскими хуторами.
Следует отметить, что отход гарнизона был осуществлен без приказа на то командира полка. Штаб 24 гв. сд. был уведомлен о высадке десанта лишь спустя 3 часа: сказывалась проблема связи между частями. Примечательно, что документы 2 Гвардейской армии имеют запись о переданной телефонограмме командиру 24 гв. сд: «По данным немецкого радио (!) ПОКРОВСКИЕ Х-РА захватили румыны. От Вас данных о противнике я не имею. Я так же до сих пор не имею ответа на прямой заданный Вам вопрос. Кто разрешил отойти заставе из ПОКРОВСКИЕ Х-РА.». То есть, командарм узнает о высадке десанта не от подчиненных, а из радиоперехвата переговоров противника. Далее следует приказ:
«1. Лично отправиться в р-н ПОКРОВСКИЕ Х-РА, взять необходимое к-во войск и средств /минимум усиленный 70 гв.сп/ и ликвидировать румынский батальон в р-не ПОКРОВСКИЕ Х-РА.
2. Донести мне, почему Вы до сих пор лично не выехали в р-н ПОКРОВСКИЕ Х-РА и не донесли мне, кто виновен за высадку батальона румын в р-не ФОРШТАДТА и какие меры к виновным Вы приняли».
Виновные, конечно же, будут найдены, приняты и соответствующие меры, но об этом позже…
По приказу командира 24 гв. сд генерал-майора Саксеева П.И. на помощь гвардейцам 70 сп 13 ноября в 3:00 двумя ротами на 4-х автомашинах и одной ротой пешком выступил 165 отдельный пулеметно-артиллерийский батальон (ОПАБ) 116 укрепрайона. Подкреплению предстоял марш по маршруту в 115 км, который и был преодолен к вечеру. Дополнительно в район Хуторов перебрасывались роты 70 гв. сп., разбросанные по всему полуострову.
Тем временем румыны также продолжали усиливаться, высаживая на косе дополнительные десанты. Командиром 70 гв. сп майором А.С. Дрыгиным для определения сил противника было принято провести разведку боем, которая обнаружила замаскированные огневые точки и укрепления противника в Хуторах и перед Форштадтом.
В тот же день 24 гв. сд. получила приказ штаба армии о немедленной ликвидации десанта противника в районе Покровских хуторов. 14 ноября в 10:00 майор Дрыгин силами группы из 110 стрелков, 8 станковых пулеметов, 7 ручных пулеметов, 6 противотанковых ружей и двух 45-мм орудий начал наступление. В 12:00 он уже докладывал в штаб дивизии о намеченном успехе, а в 14:00 начальнику штаба дивизии «сверху» поступила радиограмма о ликвидации противника любыми средствами не только в Хуторах, а и Форштадте. При этом указывалось, что ответственность за выполнение поставленной задачи несет командир 70 гв. сп. Дрыгин.
Однако намеченный было успех не оправдался. Группа только в 17:00 подошла вплотную к восточной окраине Хуторов и заняла два дома. Противник усиленно сопротивлялся, ведя минометный и пулеметный огонь. Уже на следующий день, 15.11.1943, при поддержке авиации, а также батарей с Очакова и о. Первомайский противник неоднократно переходит в контратаки. Первые потери понесли бойцы 165 ОПАБ, но все контратаки были отбиты.
Ситуация не изменилась и на следующий день, несмотря на то, что группа А.С. Дрыгина была усилена бойцами 72 гв. сп. Авиация противника группами по 10-12 самолетов неоднократно бомбила и обстреливала боевые порядки полка, с. Покровку и с. Васильевку. Штаб армии принимает решение ввести в действие 70 гв. сп. полностью. 17 ноября в полк для личного руководства боевыми действиями в районе Покровских хуторов прибывает командир 24 гв. сд. Саксеев, но и это не улучшает ситуации. Румыны продолжают высаживать десанты, укрепляя свои позиции. Попавшие в плен румынские солдаты 12 пехотного полка (под командованием подполковника Пискулеску) 15-й пехотной дивизии показали, что численность десанта составила более 600 человек, и это не было пределом, подкрепления все прибывали. К тому же, на самом окончании Косы, где воды лимана встречаются с морем, оборудовали свои позиции немецкие пулеметчики, выполняя роль заградотряда для румынских частей.
В таких условиях не могло быть и речи о выполнении приказа штаба армии по наступлению для окончательной ликвидации румынских частей на Косе. По канонам ведения боевых действий количество наступающих должно в несколько раз превышать обороняющихся. Перевес сил был явно не в пользу частей 24 гв. сд. Прошедшая с тяжелыми боями к Черному морю дивизия имела большие потери в личном составе.
Только 12 ноября поступило пополнение 2100 человек из числа мобилизованного местного населения. В основном, это были молодые ребята 18-20 лет, а также уже «старики» по меркам военного времени – 40 и более лет, которых не призвали в 1941-м. Мало того, что они были не обучены, так еще и не обмундированы. (Справедливости ради следует сказать, что младший офицерский состав дивизии также был «юным» – 20-22, реже - более лет). «Боевым» такое пополнение было лишь на бумаге. В боях по освобождению Кинбурнского полуострова погибло более 60 % мобилизованных местных жителей. Ко всему прочему, части дивизии испытывали острую нехватку в боеприпасах и горючем, артиллерийские орудия в прямом смысле слова носили на руках.
Боевая обстановка оставалась прежней: артобстрелы, атаки и контрактаки с обеих сторон. Для удержания рубежа обороны 25 ноября на помощь 70 гв. сп в район с. Покровка прибыли части 71 кр. гв. сп. майора Т.И. Степанова. На косе установился фронт протяженностью чуть больше 5 км. Северный фланг от берега лимана занимали 1-й и 2-й батальоны 70-го гв. сп, южнее до берега Черного моря оборонялись 2-й и 1-й батальоны 71-го гв. сп. Шло постепенное накопление сил для последнего броска…
В таких условиях было самое время провести «разбор полетов» свыше по выявлению виновных в оставлении Покровских хуторов, так успешно занятых в самом начале наступления. Как обычно бывает в таких ситуациях, виновных нашли не «сверху», а «снизу», среди среднего и нижнего звена командного состава.
В своем донесении от 17.11.1943 на имя командующего 2-й гв. армии гвардии генерал-лейтенанта Захарова командир 24 гв. сд. Саксеев однозначно и безапелляционно указывает на главных «козлов отпущения» - командира 70 гв. стрелкового полка майора Дрыгина и начальника заставы в Хуторах капитана Касьяненко:
«Со стороны начальника заставы гвардии капитана КАСЬЯНЕНКО была допущена преступная халатность, выразившаяся в том, что не использовал всех имеющихся в его распоряжении сил, для обороны ПОКРОВСКИЕ ХУТОРА, в период боя как-то: связистов и хозяйственный взвод, кроме того не был подготовлен один станковый пулемет, который в работе отказал благодаря халатности командира б-на и начальника пулемета, последний не проверил, а первый не подготовил».
«Командиром полка гвардии майором ДРЫГИНЫМ была допущена медлительность в посылке подкрепления заставе № 4. Подкрепление в количистве 53 человек прибыло лишь /…/ после отхода заставы из ПОКРОВСКИЕ ХУТОРА».
Несмотря на то, что изначально силы заставы и высадившегося десанта румын были неравны, а капитан Касьяненко судя по всему стремился сохранить своих бойцов от полного уничтожения, следует неутешительный вывод командира дивизии:
«Основным виновником самовольного оставления ПОКРОВСКИЕ ХУТОРА является начальник заставы командир б-на гвардии капитан КАСЬЯНЕНКО, о котором мною возбуждено ходатайство о привлечении к судебной ответственности /…/ и командир полка гвардии майор ДРЫГИН проявивший преступную медлительность в высылке подкрепления на заставу № 4.
На командира полка – гвардии майора ДРЫГИНА мною наложено дисциплинарное взыскание – объявлен выговор.
Материал расследования о предании суду ВТ (военного трибунала – авт.) гвардии капитана КАСЬЯНЕНКО направлен Военному Прокурору Армии».
Думается, что к выговорам майору Дрыгину было не привыкать, а вот от военного трибунала для капитана Касьяненко веяло смертью. К сожалению, не удалось выяснить суть приговора в отношении этого офицера, но он остался в своей должности и продолжал героически сражаться в рядах полка.
В конце 20-х чисел ноября 1943 года в районе Кинбурнской косы царило относительное затишье. Из прифронтовой 25-ти км полосы было эвакуировано местное население (вернее его остатки – авт.), проводилась разведка и обучение личного состава, формировались ударные группы. На 3 декабря приказом 2-й Гв. армии был назначен прорыв обороны противника в районе Покровских хуторов с последующим овладением Форштадтом. Разведкой и показаниями пленных румын было установлено, что передний край противника, особенно правый фланг, сильно минирован. 2-я линия обороны представляла собой проволочные заграждения в 4 кола, минное поле в 10 рядов противотанковых и противопехотных мин и 5 ДОТов с круговым обстрелом.
Командованию 24 гв. сд удалось собрать силы, в соотношении незначительно превышающие противника: против 1000 румын предстояло действовать 1281 советским бойцам. Значительный перевес составляло только количество ручных пулеметов (122 против 60) и противотанковых ружей. Соотношение в минометах составило 1 к 3, а орудий – 45 к 24. В резерве командира дивизии находился также 384-й отдельный батальон морской пехоты, которому в марте 44-го предстояло проявить чудеса отваги и героизма при освобождении Николаева.
К туманному и морозному утру 3-го декабря 70 и 71 гв. сп заняли исходное положение, десантная группа получила приказ выйти на лодках в море, однако сильное волнение и встречный ветер сорвали десант. Часть лодок перевернулась у берега, одно с минами затонула. С 11:30 по 12:00 ударили залпы артподготовки, вдобавок к которой шестерка ИЛ-2 отбомбилась по Первомайской и Очаковской батареям противника.
После артподготовки в 12:00 поднялся 71 гв. сп, который стремительной атакой опрокинул оборону противника и на его «плечах» достиг западной окраины Покровских хуторов. Было пленено около 100 солдат и офицеров, в числе которых оказался командир румынского батальона майор Йон Байкояну.
70 гв. сп. в течение часа выбил противника из Хуторов и овладел ими благодаря действиям 2-го батальона капитана Барабанова. В числе первых ворвался в Покровские хутора со своим взводом старший сержант Г. Стрельченко. Бойцы взвода смело продвигались вперед, забрасывали огневые точки противника гранатами, уничтожали вражеских солдат в рукопашных схватках. Когда в разгар боя был ранен командир роты, его заменил Стрельченко.
Батальоны 71 гв. сп., достигнув второй укрепленной полосы румынских войск, встретили сильное огневое сопротивление и были вынуждены занять оборону.
Интересный факт. Вечером 3 декабря в Форштадт были отправлены трое румынских солдат, взятых ранее в плен. С ними отправилось подписанное майором Байкояну обращение о добровольной сдаче в плен с гарантией сохранения жизни всем сдавшимся. Румынские солдаты, сдавшиеся в плен на следующий день, сообщили, что днем 4 декабря один из возвратившихся из плена солдат погиб при артобстреле Форштадта, а двое были отправлены под стражей в Очаков.
В 23:00 от командующего 2-й Гв. армией получена телеграмма:
«Всему личному составу принимавшему участие в выполнении боевой задачи объявляю благодарность и приказываю к 7:00 4.12 овладеть всей косой».
Но это было нелегко. Во-первых, противник еще обладал достаточным количеством живой силы и продолжал ее подкреплять десантами из Очакова. Румыны постоянно контратаковали. Во-вторых, перед Форштадтом располагалось минное поле, которое необходимо было обезвредить для успешного наступления.
Командующий армией толкал вперед наступающие части. 4 декабря было получено распоряжение о ликвидации противника на косе с началом наступления в 23:30.
«Засыпать косу артогнем. Положить на каждый метр снаряд.»
.. говорилось в нем. По результатам разведки 2-й и 3-й батальоны 71 гв. сп. водой через лиман и море обошли проволочные заграждения и минное поле, укрепившись в Форштадте и отрезав пути отступления румынам.
Схема операции по ликвидации десанта противника на Кинбурнской косе 3-5.12.1943 г.
В 1:00 5 декабря по сигналу ракеты оба батальона перешли в фланговую атаку с востока и запада. Одновременно по центру Форштадта ударили минометные батареи, после залпа которых поднялись в атаку остальные бойцы. Бой на второй линии перед Форштадтом, которую оборонял немецкий заградительный отряд, продолжался более двух часов. На рассвете 5 декабря крепость была взята.
Гитлеровцы отошли из Форштадта на оконечность косы и продолжали оказывать упорное сопротивление. Одновременно фашисты начали грузиться на катер, баржу и лодки у берега лимана. Наши бронебойщики подбили катер и баржу. Однако несколько лодок отплыли в направлении Очакова. На середине лимана лодки были атакованы звеном из четырех ИЛ-2. Гитлеровцы, не успевшие пробиться к лодкам, были уничтожены объединенными усилиями 70-го и 71-го полков. Часть солдат и офицеров противника сдалась в плен. Среди пленных оказался и командир 12 пехотного румынского полка подполковник Пискулеску, которого пленил командир взвода десантной группы младший лейтенант Редько.
Румынские солдаты, плененные под г. Цюрупинск, 1943 г.
Всего на завершающем этапе операции было взято в плен 500 румын, в том числе 11 офицеров. Противник оставил на поле боя около 700 убитых. Собственные потери 70 и 71 гв. сп. составили 64 человека убитыми и 324 ранеными.
К 10 часам 5 декабря 1943 г. последний бой на Кинбурнской косе, длившийся более восьми часов, закончился. Части 24 гв. сд. перешли к обороне по всему побережью Кинбурнского полуострова. Последний оплот сражений на Очаковской земле в 41-м году стал отправной точкой в освобождении всей Николаевщины. Именно с берегов Кинбурна 30 марта 44-го высаживался десант в Очаков и его предместья, завершая тяжелый период немецко-фашистской оккупации.
Вечером того же дня на 897-й день войны Совинформбюро передало оперативную сводку, в которой среди прочего было следующее:
«Несколько дней тому назад противник высадил десант на Кинбургской косе и занял Форштадт и Покровские хутора. Решительной атакой наших войск десант противника к утру 5 декабря полностью был уничтожен. Захвачено в плен более 500 солдат и офицеров противника. Противник оставил на поле боя до 700 убитых солдат и офицеров. Взяты трофеи.».
В последующие дни румынские части уже не предпринимали попыток высадки десанта на Косе, беспокоя части дивизии только редким артиллерийским огнем из Очакова и Дмитровки. Командование дивизии готовилось сдавать рубеж обороны сменяющим частям 295 сд. 11 декабря части 24 гв. сд. перебросили на Никопольский плацдарм, откуда им пришлось штурмовать Перекоп и в мае 44-го с победой войти в освобожденный Севастополь, а в апреле 45-го штурмовать Кенигсберг. Победу дивизия встречала в Восточной Пруссии.
Выписки из наградных листов с описанием подвига по результатам боев за Кинбурн
Командир 24 гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Петр Иванович Саксеев был убит 14 января 1944 года на своем наблюдательном пункте во время прорыва противника на подступах к Великой Лепетихе. Награжден посмертно орденом «Отечественная война» I степени. Похоронен в г. Мелитополь.
Командир 70 гвардейского стрелкового полка, кавалер многих боевых орденов Анатолий Семенович Дрыгин встретил Победу в той же должности в звании подполковника. По окончании войны вернулся к своей мирной специальности агронома. Почти четверть века с 1961 по 1985 находился во главе Вологодской области, оставив по себе только добрую память. В 1984 году стал Героем Социалистического Труда. Умер в 1990 году.
Гвардии капитан, 22-летний командир батальона 70 гв. сп. Николай Федорович Касьяненко свой первый орден «Александра Невского» получил за бои на Кинбурнской косе. Именно он, командуя десантной группой, не дал румынским частям отойти под прикрытие Очакова, вынудив к капитуляции. Победу встретил в Кёнигсберге в звании майора. Послевоенная судьба неизвестна.
Братская могила в с. Покровка, изначальный и современный вид
В с. Покровское (Покровские хутора), где в конце 43-го велись ожесточенные бои, находится братская могила воинов 24-й гвардейской стрелковой дивизии. На ней обозначены фамилии 40 бойцов, погибших при освобождении села.
Аналогичное братское захоронение 55 советских воинов имеется и в с. Покровка. Кроме этого, еще три человека похоронены в братской могиле на Покровском кладбище – прямо напротив входа.
Извещение о смерти («похоронка») на гв. серж. 70 гв. сп. Ярмухаметова Доута Юнусовича
В то же время, исследование донесений о безвозвратных потерях частей 24 гв. сд. гарантированно дает возможность утверждать, что в период с 11 ноября по 5 декабря 1943 года в указанных населенных пунктах нашли последний приют 114 освободителей Кинбурнской косы (в том числе двое умерших от ран 14.02.1944 г. бойцов 189 гв. сп. 61 гв. сд.).
К сожалению, фамилии не всех обозначены в списках на памятных мемориалах, но каждый из них навеки останется в памяти как герой-освободитель Кинбурнского полуострова.
Низкий поклон вам, Солдаты!
Алексей Кравченко
