Очаковская быль. Теплоход "Верещагино" и учебная ракета
15-летию ООО Порт Очаков посвящается
Это был обычный рейс. Судно еженедельно бороздил Черное море, совершая чартерные рейсы Скадовск-Стамбул-Очаков и обратно. На борту было 17 членов экипажа, 5 пассажиров и 92 т груза. Однако то, что произошло на борту «Верещагино» 24 апреля 2000 г., члены экипажа будут помнить до конца своих дней…
В тот злополучный понедельник, пообедав, старпом Виталий Петрович Попов прилег на диванчик в своей каюте, а через десять минут корабль так тряхануло, что он оказался на полу. Дверь заклинило, и бывалый моряк едва выбрался в задымленный коридор, где уже кричали, звали на помощь пассажиры. «С кем-то столкнулись! Но с кем тут можно столкнуться: день ясный, море спокойно?» - ничего не мог понять Виталий Петрович.
- Мы с Любой, буфетчицей, были на камбузе, когда корабль сильно качнуло. От неожиданности даже присели, - рассказывает повар Зинаида. - Как будто на палубу что-то упало. Выглянула в коридор: по трапу спускается пассажирка. Голова ее в штукатурке, из волос щепки торчат. «Там все разворотило», - говорит. Как, думаю, разворотило, если мы идем? Но через пару минут ход сбавили, к нам спустился дублер третьего механика Дима. Ну, спустился это громко сказано. Его вели, а за ним оставался кровавый след. Люба - по первому образованию медик. Она метнулась к старпому, принесла аптечку, сделала Пономаренко обезболивающий укол, стала его бинтовать. Вокруг собирались люди, никто не понимал, что произошло. «В нас попала ракета», - сказал кто-то. Я еще подумала: ну, нашли время для шуток! Осталось бы что-то от нас, если бы ракета!
Но это действительно была ракета, правда учебная. На обшивке теплохода отпечатались даже ее стабилизаторы. Ракета прошла сквозь рубку, оставив при входе отверстие диаметром 2 м, а при выходе 4 м.
- Через разломы стал пробираться на рабочее место и обнаружил, что рубки нет - ее снесло в море, а мы остались без радиостанции, - рассказывает радист Е. Рождественский.
Но на мостике есть еще одна связь, УКВ. Заторопился туда и стал кричать в эфир: «Всем судам, кто меня слышит! Теплоход «Верещагино» неизвестно кем обстрелян. Просим помощи, есть раненые», - и сообщил наши координаты. В ответ-тишина. Она говорила о том, что в радиусе 60 км никого нет. По мере приближения к Крыму ситуация постепенно менялась: какие-то суда пытались с нами связаться, но что нам говорят, понять было невозможно. Вся команда собралась возле меня. Минут 40 мы безуспешно пытались хоть кого-то найти в эфире. Люди понимали, что могут в любую минуту вновь быть атакованы и нужно срочно сматывать удочки. Но куда? В каком направлении? Команда облегченно вздохнула, когда удалось связаться с радиостанцией пограничников. Они сразу взяли нас под свою опеку, теперь вся информация шла через них. Так экипаж узнал, что в той части моря, где мы находились, проходят учения российского военного флота и район закрыт для плавания. Пограничники вели нас, сообщали, каким курсом выходить, чтобы не угодить под очередную ракету. Ведь реальность повторной атаки витала в воздухе. Вскоре нам пришлось запросить помощь. У Дмитрия раны сильно кровоточили, на борту не удалось остановить кровотечение. Пограничники вызвали скоростной катер, и вскоре российские моряки пришвартовались к нашему борту.
- Каким чудом вы в этот район попали? - удивились они. - Как вас пропустила боевая охрана?
Моряки в свою очередь не могли взять в толк, о какой охране речь: их локатор, который «берет» 60 миль, никаких кораблей охранения не обнаружил по всему витку. Экран был пуст. Как же «Верещагино» оказался в закрытой для плавания зоне учений? Почему крылатая ракета «Прогресс», запущенная с мыса Херсонес расчетом берегового ракетного полка Черноморского флота, легла прямо в цель - при этом по непонятным причинам целью оказался «живой» корабль с грузом, пассажирами, экипажем?
Руководство ЧФ России сразу отвело все возможные претензии: о районе учений сообщено заранее. Начиная с 17 апреля, предупреждение шесть раз в сутки передавалось радиостанциями.
- Информацию получал порт Скадовск, но нам при отходе ни капитания порта, ни местный портнадзор о ней даже не заикнулись, - сокрушается третий помощник капитана Олег Гороховский.
Впрочем, порт портом, а на теплоходе - три канала связи. Но ни по одному не пришло нужное сообщение. Ситуация загадочная. На «Верещагино» была установлена специальная аппаратура, введенная согласно глобальной морской системе связи при бедствии. Этот навигационный приемник настроен на определенную волну, куда «забиты» радиостанции района плавания, причем работает он в автоматическом режиме.
Комиссия департамента после ЧП провела проверочный запуск телеграммы. Станция стоящего рядом парома в Скадовске приняла ее, а прибор Верещагино - нет. Это свидетельствовало о том, что в системе приемника на судне либо в его антенне был какой-то изъян. Прибор летом купили в Турции, он был на обязательном гарантийном обслуживании фирмы, которая произвела его. Если бы приемник не принимал сообщений совсем, это заметили бы, а о том, что он какую-то информацию пропускал, никто не догадывался.
А сами обстрелянные моряки были уверены, что здесь не обошлось без того, что мы привычно называем судьбой или роком. Экипаж невесело шутил, что «Верещагино» была уготована судьба «Титаника» - пройди ракета чуть ниже, груженое судно быстро пошло бы ко дну.
А мы по приходу судна в Очаков с интересом разглядывали следы недавних повреждений и слушали рассказы моряков как это было…
С.Кузнец
использовано материалы интернета